Инквизитор Эйзенхорн - Страница 100

100

Десантник Хаоса прыгнул на растянувшегося Гвилара, намереваясь обрушить на его лицо кулаки, похожие на валуны.

Раздался грохот выстрела, и что-то вспыхнуло. Выродок Хаоса повалился в грязь с пробитым и пылающим изнутри черепом.

Гвилар, пошатываясь, поднялся, сжимая в руке штурм-болтер. Из ран на его лице и шее текла кровь.

Это была великолепная победа. Джерусс и его люди одобрительно закричали и возобновили наступление на еретиков. Противник дрогнул и скрылся в густых чащах.

Гвилар, с которого стекала тина, взобрался обратно на дорожку и посмотрел на меня сверху вниз.

— Рад, что ты по-прежнему с нами, брат Гвилар, — сказал я.

Мы продвигались по тропинкам, ведущим через сады сарути, не встречая никакого сопротивления. Мы проходили мимо мертвых тел противников, плавающих в резервуарах или лежащих на тропинках. На их лицах были видны клейма. Отметины Хаоса, оставленные на коже скорее злом, нежели огнем. Адмирал Спатиан надеялся, что часть войска еретиков, а особенно Имперская Гвардия Гудрун, могла еще быть возвращена в лоно Империи. Так же как Джерусс и его парни, многие среди них стали невольными пешками в измене Эструма, и командующие предполагали, что наша победа на плато должна была лишить лидеров заговора их авторитета.

Но теперь эти надежды рухнули. Мозги некогда добропорядочных людей были выжжены и отравлены Хаосом. Еретики заставили свои ворованные войска стать лояльными.

Мы перемещались с помощью тетраврат, пройдя еще через шесть засаженных садами сфер, а затем двинулись по широким, выложенным плиткой дворам и залам с асимметричными колоннами, чье предназначение мы не могли даже вообразить. Дважды еще мы вступали в краткие перестрелки с солдатами еретиков, заставляя их отступать в кривые закоулки здания. Куда чаще нам доводилось слышать звуки яростного, полномасштабного сражения, которое, казалось, шло практически рядом. Но ни разу не удалось увидеть ни самого сражения, ни его последствий.

Связь с командованием Флота была отрывистой. Группа лорда Роркена, «Зачистка-Один», где-то сражалась. От «Зачистки-Четыре» Молитора сведений не поступало. Группа Шонгарда, «Зачистка-Пять», затерялась внутри тетраскейпа. Через нерегулярные промежутки от них поступали заунывные вопли о помощи и жалобный, полусумасшедший лепет о «невозможных пространствах» и «спиралях безумия».

От Титуса Эндора ничего не было слышно.

На поверхности 56-Изар бушевала война. Командиры Гвардии Мирепуа докладывали о победах у огненных озер, окружающих огромные монолитные здания, одно из которых неожиданно взорвалось изнутри.

Первые сарути обнаружились в зале с бежевыми гладкими стенами, которые были настолько высокими, что мы не видели потолка. Вся найденная нами дюжина ксеносов была мертва, их грудные клетки были рассечены, а серебряные жезлы вырваны из лап. Спиральную комнату, располагавшуюся за следующими воротами, устилали тела еще сотни. Среди серых мертвецов бродили бледные твари-рабы, вроде тех, что доставили Некротек на плато. Их лапы были вымазаны в ихоре. Мне показалось, что они только что вырвались на свободу, поскольку многие все еще волочили за собой оковы. Некоторые из них подобрали серебряные жезлы и теперь вгоняли их в тела своих серых хозяев.

Я не знаю, были ли жалкие бледные твари отдельной расой, порабощенной сарути, или же принадлежали к выродившейся, мутировавшей за время рабства касте. Наше вторжение, судя по всему, каким-то образом освободило их, и они развернулись против собственных хозяев. Рано или поздно, но такая расплата настигает всех рабовладельцев.

Твари не пытались напасть на нас. Они словно и не замечали проходящих мимо них людей. С молчаливым, методичным упорством они избивали тела сарути.

В другом зале, с овальным мозаичным полом и подозрительно теплым воздухом, бесцельно сбивались в кучу живые сарути. Многие из них потеряли жезлы и хромали, другие лежали трясущимися грудами, запрокинув головы к спине. Запах лакрицы, от чего бы он ни исходил, в этом месте был очень резким. На наших глазах через другие тетраврата в зал вползли бледные твари и принялись со спокойствием и неумолимостью насекомых разрывать и избивать своих прежних хозяев. Те не оказывали никакого сопротивления.

Та же история повторялась и в других залах и изгибающихся коридорах. Сарути либо лежали мертвыми, либо бесцельно блуждали, а освобожденные рабы находили их на ощупь и разрывали на части.

Для меня до сих пор остается загадкой значение этих сцен. Может быть, сарути сдались, смирились с такой судьбой, или, быть может, какое-то другое стечение обстоятельств лишило их воли к жизни и сопротивлению… Даже техножрецам и ксенобиологам не удалось узнать ответ. В конце концов, мы ведь знали только то, что природа этих существ чужда нам; абстрактна, загадочна и непостижима для человеческого сознания.

Когда мы обнаружили первосвященника Даззо, он находился при смерти.

В том тетраскейпе, где он лежал, произошло грандиозное сражение. Мозаичный пол устилали тела тысяч погибших: здесь были и пехотинцы Мирепуа, и солдаты еретиков. Среди павших мы увидели также двоих Детей Императора и трех Десантников из Караула Смерти. Этот тетраскейп значительно превышал размерами любой из виденных нами ранее, распространяясь за пределы доступных человеку измерений. Усеянная телами поверхность уходила в бесконечность.

Даззо лежал у подножия асимметричного блока, монолитом поднимающегося из плиток. Тело экклезиарха было буквально изрешечено. Рядом с ним сидел Хелдан, прислонившись спиной к огромному камню и держа первосвященника в прицеле автоматического пистолета. Торс Хелдана покрывала кровь, а дыхание его было затруднено.

100